Как Нил Гейман вернул себе кафтан
- ЖАНРЫ 362
- АВТОРЫ 289 278
- КНИГИ 697 503
- СЕРИИ 26 686
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 612 783
Как маркиз вернул свой кафтан
Это было прекрасно. Большой. Уникальный. И он приковал маркиза Карабаса к столбу посреди круглой комнаты глубоко под землей, и вода поднималась все выше и выше. В нем было тридцать карманов, семь обычных, девятнадцать скрытых и четыре, которые почти невозможно было найти, иногда даже самому маркизу. поднимается во времени) — хотя слово «подарили» можно считать грубым, если и оправданным, преувеличением — телескоп от самой Виктории. Это был чудесный предмет, раскрашенный, позолоченный, с цепями, украшенный ангелочками и горгульями, а его линзы были необычного качества. Все, на что смотрели через эту трубку, становилось прозрачным. Маркиз не знал, где Виктория сама взяла трубку, прежде чем украсть ее в качестве дополнения к оплате, что он считал несовместимым со сделкой. В конце концов, был только один Слон, получить Дневник Слона было непросто, не говоря уже о том, чтобы спрятаться от Слона и Замка, когда они забрали дневник. Маркиз сунул бинокль Виктории в один из четырех карманов, которых на самом деле не существовало, и она так его и не нашла. щель. Кафтан был сделан из кожи цвета мокрой улицы в полночь, но, что более важно, он был элегантен.
Есть люди, которые считают, что одежда делает человека, и они в основном ошибаются. Однако правильно было бы сказать, что если ты мальчик, который стал маркизом, впервые надел кафтан и посмотрел на себя в зеркало, он невольно выпрямился и стал держать себя по-другому, потому что увидел свою. на таком кафтане был не простой юноша, вор, плут и торговец услугами. Мальчик в кафтане, который был ему тогда велик, улыбался, смотрел на свое отражение и вспоминал картинку в книжке с котом мельника, стоящим на задних лапах, грациозным, как олень. Элегантный кот в высоких роскошных туфлях. А потом выбрал имя.
Он решил, что такой кафтан может носить только маркиз де Карабас. Я не был уверен ни тогда, ни сейчас, как правильно произносить «маркиз де Карабас». Иногда он говорил так, иногда иначе.
Воды уже было по колено, и он думал. Этого никогда бы не случилось, подумал он, если бы у него был кафтан.
Это был базарный день после худшей недели в жизни маркиза Карабаса, и, похоже, улучшения не было. Конечно, он уже не был мертв, и перерезанное горло быстро зажило. В его голосе была хрипотца, которая ему очень нравилась. Очевидные преимущества.
Но были и очевидные недостатки. Что он давно среди мертвецов, и что хуже всего, что у него пропал кафтан.
Люди канализации не помогли ему.
«Ты продал мою труп, — сказал маркиз. — Бывает. И они продали мою собственность. Я хочу вернуть его. Я заплачу.
Данникин Сьюэр пожал плечами.
«Продано», — сказал он. Так же, как они продали вас. То, что продано, не может быть возвращено. Так дела не делаются.
— Это про мой кафтан, — сказал он. Маркиз де Карабас. — Я полон решимости вернуть его.
Дунникин пожал плечами.
— Кому ты его продал? — спросил маркиз.
Канализация вообще не реагировала. Как будто он и не слышал вопроса.
«Я могу достать вам духов», — сказал маркиз, пытаясь скрыть возмущение. «Чудесный, великолепный, ароматный парфюм. Вы их любите.
Данникин уставился на маркиза с каменным лицом. А потом провел пальцем по горлу. Отвратительный жест, подумал маркиз. Но это имело желаемый эффект. Маркиз перестал спрашивать. Больше спрашивать было не о чем.
Маркиз пошел к ларькам с едой. Этим вечером в галерее Тейт был плавучий рынок. В зале прерафаэлитов продавалась еда, и торговцы уже забрали большую ее часть. Прилавков осталось совсем немного: маленький грустный мужчина торговал сосисками, а в одном углу под картиной Бёрн-Джонса с дамой в платье Спустились по ступенькам и сидели Грибники, со столами, табуретками. , и гриль. Маркиз уже съел сосиску, проданную когда-то грустным человеком, и твердо верил в правило, согласно которому нельзя совершить одну и ту же ошибку дважды, по крайней мере сознательно, поэтому мне пришлось пойти с Грибом. Люди.
У прилавка было трое Грибов, два мальчика и одна девочка. Они почувствовали затхлый запах. На них были старые фланелевые пальто и жилеты с военной распродажи. Они смотрели из-под его растрепанных волос так, как будто у них болели глаза от света.
— Чем вы торгуете? — спросил он.
— Гриб. Жареный гриб. Сырые грибы.
«Мне жареные грибы», — сказал он. Один из Грибов, худенькая, бледная девушка с цветным лицом. вчерашней овсянки, она отрезала от плаща кусок размером с пень.
— Я хочу хорошо его прожарить. Через, сказал маркиз.
– Будь храбрым. Ешьте его сырым», — сказала девушка. – Стань нашим.
– С грибом я уже разобрался, – сказал маркиз. – Мы поняли друг друга.
Девушка положила на переносную решетку кусок белого плаща.
Один из мальчиков, высокий, с круглыми плечами, во фланелевом пальто, от которого пахло старым погреб, подошел к маркизу и налил ему чашку грибного чая. Она наклонилась вперед, и маркиз увидел, что вместо прыщиков у нее на щеках вырастают крошечные бледные грибочки.
– Вы из Карабаса? — спросило грибовидное существо. – Посредником?
Маркиз никогда не считал себя посредником.
«Да, – сказал он.
– Я слышал, что вы ищу свой кафтан. Я был здесь, когда Wastewaters продали его. В начале последнего Рынка. в Белфасте. Я видел, кто купил.
У Маркиза мурашки по коже на затылке были.
– А что вам за эту информацию?
Грибной комар ее смочил губы с лишающим языком.
— Есть девушка, которая мне нравится, но она не смотрит на меня.
— Если бы мне повезло. Если бы мы были одним целым, любовники, в грибе, мне бы нечего было бояться. Нет. Он из Равенскорта. Но иногда здесь едят. Иногда мы разговариваем. Точно так же, как мы с вами сейчас.
Маркиз не улыбнулся сочувственно и не вздрогнул. Он лишь слегка приподнял брови.
— И все же он не отвечает на твою страсть. Это странно. И что вы хотите, чтобы я сделал?
Молодой человек сунул серую руку в карман своего длинного фланелевого пальто. Он вытащил конверт завернутый в чистый целлофановый пакет.
– Я написал ему письмо. Скорее стихотворение, хотя я не очень хороший поэт. Чтобы рассказать о своих чувствах к ней. Но я не уверен, что он прочтет ее, если я отдам ему ее сам. А теперь я увидела тебя и подумала, что если ты ей подаришь, с твоим умением красиво говорить и вести себя…
— Думаешь, она это прочтет и охотнее оценит твой костюм.
Молодой человек в замешательстве посмотрел на свое фланелевое пальто.
«У меня нет костюма», — сказал он. — Только тот, который я ношу. Маркиз сдержал вздох. Девушка-грибница поставила перед ним треснувшую пластиковую тарелку, на которой она пропарила кусок жареного гриба.
Маркиз ткнул гриб, чтобы убедиться, что он прожарился и не содержит активных спор. Осторожности много не бывает, а маркиз считал себя достаточно эгоистичным для симбиоза.
Хорошо. Он начал жевать и глотать, хотя у него болело горло.
— Так ты хочешь, чтобы я заставил его прочитать твою тоскующую записку?
— Ты имеешь в виду мое письмо? Мои стихи?
– Ну да. И я хочу, чтобы ты был там, когда она будет читать, чтобы ты не выбросил его, не прочитав. И что вы дадите мне свой ответ.
Маркиз посмотрел на молодого человека. На самом деле его щеки и шея были покрыты крошечной плесенью, его волосы были растрепаны и немыты, и от него пахло заброшенным домом. Но умные голубые глаза выглядывали из-под его густой челки, и он был высок и совсем не груб. Маркиз представил себе вымытого и очищенного парня, чуть меньше Гриба, и кивнул.
Источник
Нил Гейман вернул свой кафтан
- ЖАНРЫ 362
- АВТОРЫ 289 278
- КНИГИ 697 503
- СЕРИИ 26 686
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 612 783
Как маркиз восстановил свой кафтан
Это было прекрасно. Большой. Уникальный. И он приковал маркиза Карабаса цепью к столбу посреди круглой комнаты глубоко под землей, и вода поднималась все выше и выше. В нем было тридцать карманов, семь обычных, девятнадцать скрытых и четыре, которые почти невозможно было найти, иногда даже самому маркизу. поднимается во времени) — хотя слово «подарили» можно считать грубым, если и оправданным, преувеличением — телескоп от самой Виктории. Это был красивый предмет: раскрашенный, позолоченный, на цепочке, украшенный маленькими ангелочками и горгульями, и его линзы были необычного качества. Все, на что смотрели через эту трубку, становилось прозрачным. Маркиз не знал, где Виктория сама взяла трубку, прежде чем украсть ее в качестве дополнения к оплате, что он считал несовместимым со сделкой. В конце концов, был только один Слон, получить Дневник Слона было непросто, не говоря уже о том, чтобы спрятаться от Слона и Замка, когда они забрали дневник. Маркиз сунул бинокль Виктории в один из четырех карманов, которых на самом деле не существовало, и она его так и не нашла.
Помимо этих необычных карманов кафтан имел пышные рукава, роскошный воротник и разрез сзади. Кафтан был сделан из кожи цвета мокрой улицы в полночь, но, что более важно, он был элегантен.
Есть люди, которые считают, что одежда делает человека, и они в основном ошибаются. Однако правильно было бы сказать, что когда вы мальчик, ставший маркизом, впервые надел кафтан и посмотрел в зеркало, он невольно выпрямился и стал держать себя по-другому, потому что, увидев свое отражение, он понял, что человек, надевший такое кафтан был не простым юношей, а вором, жуликом и торговцем услугами. Мальчик в кафтане, который был ему тогда велик, улыбался, смотрел на свое отражение и вспоминал картинку в книжке с котом мельника, стоящим на задних лапах, грациозным, как олень. Элегантный кот в высоких роскошных туфлях. А потом выбрал имя.
Он решил, что такой кафтан может носить только маркиз. из карабаоса. Я не был уверен ни тогда, ни сейчас, как правильно произносить «маркиз де Карабас». Иногда он говорил так, иногда иначе.
Воды уже было по колено, и он думал. Этого никогда бы не случилось, подумал он, если бы у него был кафтан.
Это был базарный день после худшей недели в жизни маркиза Карабаса, и, похоже, улучшения не было. Конечно, он уже не был мертв, и перерезанное горло быстро зажило. В его голосе была хрипотца, которая ему очень нравилась. Очевидные преимущества.
Но были и очевидные недостатки. Что он давно среди мертвецов, и что хуже всего, что у него пропал кафтан.
Люди канализации не помогли ему.
«Ты продал мою труп, — сказал маркиз. — Бывает. И они продали мою собственность. Я люблю твой тыл. Я заплачу.
Данникин Сьюэр пожал плечами.
«Продано», — сказал он. Так же, как они продали вас. То, что продано, не может быть возвращено. Так дела не делаются.
— Это про мой кафтан, — сказал маркиз. от Карабаса. — Я полон решимости вернуть его.
Дунникин пожал плечами.
— Кому ты его продал? — спросил маркиз.
Канализация вообще не реагировала. Как будто он и не слышал вопроса.
«Я могу достать вам духов», — сказал маркиз, пытаясь скрыть возмущение. «Чудесный, великолепный, ароматный парфюм. Вы их любите.
Данникин уставился на маркиза с каменным лицом. А потом провел пальцем по горлу. Отвратительный жест, подумал маркиз. Но это имело желаемый эффект. Маркиз перестал спрашивать. Вопрос был в том, что больше не о чем говорить.
Маркиз направился к продуктовым лавкам. Этим вечером в галерее Тейт был плавучий рынок. В зале прерафаэлитов продавалась еда, и торговцы уже забрали большую ее часть. Прилавков осталось совсем немного: невысокий грустный мужчина продавал колбасу, а в одном углу, под портретом Бёрн-Джонса с дамой в прозрачном платье, спускавшейся по лестнице, сидели грибники со столиками. , табуретки. и гриль. Маркиз уже однажды ел колбасу, которую продавал грустный человек, и твердо придерживался правила не повторять одну и ту же ошибку дважды, по крайней мере сознательно, поэтому ему пришлось пойти к Грибному народу.
У прилавка было три Гриба, два мальчика и одна девочка. Они почувствовали затхлый запах. На них были старые фланелевые пальто и жилеты с военной распродажи. Они смотрели из-под его растрепанных волос так, как будто у них болели глаза от света.
— Чем вы торгуете? — спросил он.
— Гриб. Жареный гриб. Сырые грибы.
«Мне жареные грибы», — сказал он. Один из Грибов, тонкий, бледный девушка с лицом цвета вчерашней овсянки, отрезала от накидки кусок размером с обрубок.
— Хочу хорошенько прожарить. Через, сказал маркиз.
– Будь храбрым. Ешьте его сырым», — сказала девушка. – Стань нашим.
– С грибом я уже разобрался, – сказал маркиз. – Мы поняли друг друга.
Девушка положила на переносную решетку кусок белого плаща.
Один из мальчиков, высокий и сутулый, во фланелевом пальто, от которого пахло старым погребом Он подошел к маркизу и налил ему чашку грибного чая. Он наклонился вперед, и маркиз увидел, что вместо прыщиков у него на щеках растут небольшие светлые грибы.
– Вы из Карабаса? — спросило грибовидное существо. – Посредником?
Маркиз никогда не считал себя посредником.
«Да, – сказал он.
– Я слышал, что вы ищу свой кафтан. Я был здесь, когда Wastewaters продали его. В начале последнего Рынка. в Белфасте. Я видел, кто купил.
У Маркиза мурашки по коже на затылке были.
– А что вам за эту информацию?
Грибной комар ее смочил губы с лишайным языком.
— Есть девушка, которая мне нравится, но она даже не смотрит на меня.
— Если бы мне повезло. Если бы мы были одним целым, любовники, в грибе, мне бы нечего было бояться. Нет. Он из Равенскорта. Но иногда здесь едят. Иногда мы разговариваем. Точно так же, как мы с вами сейчас.
Маркиз не улыбнулся сочувственно и не вздрогнул. Он лишь слегка приподнял брови.
— И все же он не отвечает на твою страсть. Это странно. И что вы хотите, чтобы я сделал?
Молодой человек сунул серую руку в карман своего длинного фланелевого пальто. он вытащил конверт, завернутый в чистый целлофановый пакет.
– Я написал ему письмо. Скорее стихотворение, хотя я не очень хороший поэт. Чтобы рассказать о своих чувствах к ней. Но я не уверен, что он прочтет ее, если я отдам ему ее сам. А теперь я увидела тебя и подумала, что если ты дашь ей это, с твоим умением красиво говорить и вести себя…
– Как ты думаешь, она прочитает это и охотнее оценит твой костюм? <7
Молодой человек в замешательстве посмотрел на свое фланелевое пальто.
«У меня нет костюма», сказал он. — Только тот, который я ношу. Маркиз сдержал вздох. Девушка-грибница поставила перед ним треснувшую пластиковую тарелку, на которой жарила кусок жареного гриба.
Маркиз проткнул гриб, чтобы убедиться, что он готов и не содержит активных спор. Осторожности много не бывает, и маркиз считал себя достаточно эгоистичным для симбиоза.
Хорошо. Она начала жевать и глотать, хотя горло болело.
«Значит, все, что ты хочешь, это заставить ее прочитать твое страстное послание?
– Вы имеете в виду мое письмо? Мои стихи?
– Ну да. И я хочу, чтобы ты был там, когда она будет читать, чтобы ты не выбросил его, не прочитав. И чтобы ты дал мне свой ответ.
Маркиз посмотрел на молодого человека. На самом деле его щеки и шея были покрыты крошечной плесенью, его волосы были растрепаны и немыты, и от него пахло заброшенным домом. Но умные голубые глаза выглядывали из-под его густой челки, и он был высок и совсем не груб. Маркиз представил, как парень вымыт и почищен, чуть меньше Гриба, и он кивнул.
Источник